Конфуцию принадлежит фраза: «Вести людей на войну, не обучив, — значит предавать их». Эти слова первого мудреца Китая всегда побуждали знатоков военного дела обращать особенное внимание на боевую подготовку воинов. Во времена Конфуция главной доблестью воина, по крайней мере среди аристократии, было умение управлять боевой колесницей. Конфуций придавал особое значение стрельбе из лука и сам был большим мастером этого искусства. Позднее главным оружием китайского воина стали меч и пика. Для коротких видов холодного оружия существовала поговорка: «На вершок короче — на вершок искуснее». К длинным видам оружия предъявлялись, естественно, иные требования: «На вершок длиннее — на вершок результативнее» Изучение воинского дела, как и всякого искусства, начиналось в Китае с разучивания нормативных приемов обращения с оружием. Эти приемы нередко складывались в целые комплексы, которые, с одной стороны, имели определенное практическое значение, а с другой – обозначали то или иное состояние или качество «жизненной энергии». В одном из военных трактатов древности, так называемых «Шести секретах» (Лю дао), отдельные аспекты военных действий соотносятся с «качеством духа» различных животных: планы полководца должны воплощать мудрость дракона, его атаки — свирепость тигра, действия войск в горах и лесах должны отличаться ловкостью леопарда, воины в бою должны быть преданы командиру, как псы. Другой особенностью китайской техники обращения с оружием является универсальность и разнообразие ее приемов, которые годились для людей любого возраста и роста, как для мужчин, так и для женщин. В боевых искусствах Китая первостепенное значение придается не физической силе или даже ловкости, а психическому состоянию, еще точнее — слитности духа и тела.
Одно из самых интересных и самобытных явлений китайского военного искусства — школы кулачного боя. Приемы рукопашной борьбы с древности входили в программу обучения воинов. Есть сведения, что знаменитый полководец XII в. Юэ Фэй составил классический комплекс из 32 приемов рукопашного боя, которые получили название «длинный кулак».
Вместе с тем в средневековом Китае сложились и неофициальные, так называемые народные, традиции кулачного искусства. Одна из самых известных школ возникла в чань-буддийском монастыре Шаолиньсы в провинции Хэнань. Основоположником ее считался основатель чань-буддизма — Бодхидхарма, а сами занятия кулачным боем рассматривались как часть духовного совершенствования монахов. Со временем в Шаолиньской школе стали различать пять комплексов упражнений, предназначенных для развития различных аспектов жизненной силы: комплекс дракона для укрепления духа, комплекс тигра для укрепления костей, комплекс аиста для укрепления «семенной силы» (цзин), комплекс леопарда для укрепления физической силы и комплекс змеи для укрепления жизненной энергии(ци). В последние два-три столетия «народные» школы кулачного искусства получили в Китае повсеместное распространение. Еще и сегодня общее их число превышает три сотни. Особенно богатая традиция рукопашного боя сложилась в северных провинциях — в Хэбэе, Шаньдуне, Шаньси и Хэнанн.
С XVII столетия в источниках зафиксировано разделение (вообще говоря, свойственное всей китайской традиции) школ кулачного искусства на «внешние» и «внутренние». К первым обычно причисляют школы, родственные «шаолиньскому кулаку», ко вторым — классические даосские школы кулачного искусства, зародившиеся, по преданию, в монастырях на горе Уданшань в провинции Хубэй. К ним относят главным образом три школы, снискавшие в последнее время громкую известность за пределами Китая: «Кулак формы воли» (Синъицюанъ),«Кулак Великого Предела» (Тайцзицюань) и «Ладонь Восьми триграмм»(Бащчжан). Школа Синъ-ицюань существует с XVII в. и представлена несколькими локальными стилями, распространенными в Северном Китае. Школа Тайцзицюань тоже возникла в XVII в., и ее основоположником считается мастер воинского ис кусства Чэнь Вантин, житель деревни Чэньцзягоу в провинции Хэ-нань. Со временем из стиля «семейства Чэнь» выделились другие стили Тайцзицюань — рода Ян, двух родов У и синкретический стиль, созданный уже в XX в. мастером Сунь Лутаном. Школа Багуачжан была основана в середине XIX в. Дун Хайчуанем и тоже разделилась на несколько стилен.
Несмотря на большое разнообразие школ, традиция кулачного искусства в Китае имеет общую теоретическую основу, заложенную принципами духовно-физического совершенствования в даосизме. Технический арсенал этих школ состоит из двух частей: так называемых основных упражнений, имевших целью укрепление жизненной силы организма, и собственно технических приемов рукопашного боя. Правильное духовное состояние, способствующее взращиванию «внутреннего ци», достигалось посредством умственной концентрации и точного соблюдения определенных телесных поз. Вот некоторые из этих требований: живот расслаблен и как бы «наполнен», грудь как будто пуста, шея вытянута, но не напряжена, позвоночник стоит, как столб, рот неплотно закрыт, кончик языка касается верхнего неба, бедра раскрыты, ноги словно «врастают» в землю, подобно корням дерева; стоять нужно «незыблемо, как гора», а ступать так, «будто идешь по илистому полю» или «шагаешь по тонкому льду», то есть не теряя чувствительности и сохраняя тесную смычку с землей; в стойке нужно хорошо чувствовать «три кончика тела»: темя, кончики пальцев и ступни. Тело в его внутреннем восприятии должно быть подобным шару. В боевьгх стойках нужно стоять, «как натянутый лук», а рука, наносящая удар, должна «вылетать, как стрела, пущенная из лука» и т.д. Существовало правило трех «внутренних» (относящихся к внутреннему состоянию) и трех «внешних» (касавшихся координации конечностей) соответствий, которые обеспечивали цельность восприятия и действия.
Правильная телесная поза обеспечивала полную слитность духа, что давало со временем возможность овладеть своей жизненной энергией. Вообще цель обучения в китайских школах «кулачного искусства» состояла в том, чтобы возвести все внешние движения к их внутреннему праобразу, символической матрице опыта, совпадающей с «волей» творческих метаморфоз жизни. «Воля впереди кулака», — гласит старинная сентенция китайских мастеров боевых искусств. Ритм движений в школах боевых искусств был подчинен закону взаимодействия инь и ян, который выражался в чередовании и в конечном счете взаимопроникновении различных фаз единого круговорота Дао — «раскрытия» и «закрытия», «рассеивания» и «собирания», «мягкости» и «жесткости» и т.п. В наставлениях мастеров Тайцзицюань, например, утверждается:
«Только достигнув предельной мягкости, достигнешь предельной жесткости.
Снаружи предстаешь мягким, внутри прячешь твердость. Все движения — как игла, спрятанная в вате». Таким образом, в школах ушу движение обладает неким внутренним измерением, сопрягается с противодействием. Это означает, что всякое движение в практике ушу совершается по дуге, окружности, в конечном счете — по сфере, в которой сходятся и образуют гармоническое единство разнонаправленные линейные движения. Базовая форма движения здесь — это спираль, вращение которой захватывает все тело. Существовало понятие «внутренней силы» (цзин), которая, в отличие от физической, не локализована, проистекает из целостной конфигурации тела, подобно силе натянутого лука, и действует «сообразно обстоятельствам». Вместе с тем действие силы — цзин, по сути, никогда не прерывается, подобно тому как «вечно тянется единая нить» космического ци.
В XX в. традиция боевых искусств приобрела значение ценного национального достояния Китая. В КНР и в меньшей степени на Тайване были предприняты попытки сблизить практику старых школ ушу с современными физкультурой и спортом, сделать ее частью массовой культуры.
Похожие статьи:
