Китайская традиция не знала понятия собственно права, принятого в классических системах европейского законодательства. Китайский иероглиф, обозначающий писаный закон (фа), выражает идею нанесения человеку увечья, то есть наказания за совершенное преступление. Не случайно идея закона в древних китайских текстах почти сливается с понятием наказания (еж). Третий термин, обозначавший в Китае закон, — понятие статута, уложения (/нон) — был взят из музыкальной терминологии, где он обозначал нормативную высоту тона. Таким образом, закон для древних китайцев был не богоданным откровением или абстрактной идеей, а чисто практическим средством регулирования отношений между людьми. Теоретики законодательства в древнем Китае полагали, что государь вправе по собственному усмотрению вводить и отменять любые законы. Впрочем, господствующие школы китайской мысли — конфуцианство и даосизм — всегда с большим недоверием относились к писаным законам, истребляющим в людях природную доброту и радушие. Примечательно, что предание приписывало изобретение законов не мудрым царям древности и даже не китайцам, а южным варварам, которые по причине своей дикости были вынуждены поддерживать порядок в своих землях при помощи законов (наказаний). Истинно же возвышенные мужи, по представлениям китайцев, в законах не нуждаются, ибо они «знают ритуал». Вообще же судиться в старом Китае (как, впрочем, и в наши дни) не любили, и простые люди старались, насколько возможно, избежать судебного разбирательства.
Первый свод писаных законов появился в середине VI в. до н. э. Тогда советник правителя царства Чжэн Цзы-Чань приказал выгравировать на бронзовых треножниках текст местной «книги наказаний». Новшество Цзы-Чаня осудил сам Конфуций, но в скором времени аналогичные кодексы были приняты и в других уделах чжоуского государства. С объединением Китая под властью династии Цинь возник единый корпус законов империи, который в последующие столетия непрерывно расширялся и детализировался. Кодекс династии Тан включал в себя уже 12 разделов, содержавших в общей сложности 500 статей. К эпохе Мин число разделов в государственном кодексе увеличилось до 30, а отдельных статей — до 606. Цинская династия сократила число статей в законодательстве до 436, причем материалы кодекса были сгруппированы по семи большим разделам: общие понятия, административные уложения, гражданские законы, законы о ритуалах, военное законодательство, уголовный кодекс, законы об общественных работах.
На развитие традиционного китайского законодательства наибольшее влияние оказали три фактора: политические идеи древней школы легистов, конфуцианская традиция и космологические представления древних китайцев. Легисты разработали понятие всеобщего закона как нормы государственной жизни, перед которой равны (или равно бесправны) все подданные царства. Именно под влиянием легистской школы законодательство в китайской империи приобрело вид, с одной стороны, административных регламентов, а с другой — уголовного кодекса.
Конфуцианство отстаивало примат «ритуала», коренящегося в «сердце человека», над безликим писаным законом, и его влияние запечатлено в характерном для китайского права акценте на индивидуальном статусе того или иного лица и особенности ситуации. Китайское законодательство определяло степень тяжести преступления в зависимости от характера отношений между преступником и потерпевшим. Так, убийство чиновника простолюдином или отца сыном рассматривалось как отягчающее обстоятельство. Влияние конфуцианства сказывается и в том, что китайское законодательство традиционно придает большое значение мотивации поступков. По преданию, Конфуций, занимая должность верховного судьи в своем родном царстве Лу, предал казни некоего чиновника по имени Шаочжэн Мао только за то, что тот питал «злые и подлые умыслы». Позднейшие государственные кодексы фактически ставят знак равенства между намерением и действием. Третья группа факторов, обусловивших своеобразие китайского законодательства, имела отношение к идее нерасторжимой связи человеческой деятельности и природного мира. Древние китайцы полагали, что преступление нарушает мировую гармонию, а отправление закона призвано восстановить мир и согласие не только в обществе, но и во всем космосе. Отсюда стремление древних китайских законодателей придать юридической практике или по крайней мере некоторым ее сторонам космологический смысл. Так, в древних империях в весенние месяцы — в пору оживания и цветения природы — полагалось «ослаблять узы на преступниках», в летнее время разрешалось применять только легкие наказания, казни же совершали осенью и зимой, когда «Небо и Земля выказывают суровость». Впрочем, особо опасных преступников полагалось казнить немедленно, ибо, как считалось, задержка казни могла вызвать потрясения в мире.
Некоторые важные особенности китайского права можно рассматривать как продукт и легистской, и конфуцианской мысли. К их числу относится, например, отсутствие в императорском Китае независимой судебной власти и презумпции невиновности в судебной практике: обвиняемый или подозреваемый уже считался виновным и в ходе расследования должен был доказать свою невиновность. Эта черта китайской юриспруденции восходит, несомненно, к нормам китайской этики «лица», которая руководствовалась идеей взаимозависимости субъектов отношений: в этой этической системе публичное обвинение человека делало его виновным в глазах общества.
Похожие статьи:
